О социологическом ресурсе нужно бы громче говорить сегодня, потому что это – не просто констатация общественных настроений и ожиданий, а стратегический ресурс гарантирующий при профессиональном использовании достоверные данные и обоснованные решения.
В качестве инструмента выявления экспертного мнения офицеров, участвующих в российско-японской войне социологические опросы были апробированы в нашей стране свыше ста лет назад, в 1906 году.
Генерал-лейтенант Ф.Ф. Палицын, возглавлявший Главное управление Генерального штаба, и генерал-лейтенант Н.П. Михневич, начальник Николаевской академии Генерального штаба решили задействовать социологический ресурс для повышения боевой подготовки и качества военного управления. Были разработаны и реализованы рекомендации по итогам опроса в 1906 – 1907 гг. старших офицеров и генералов .
Тот отечественный опыт социологических исследований сохраняет значимость и сегодня. Однако внимания (с позиции социологии войны) заслуживает и германский опыт 1941 г., когда в ответ на срыв блицкрига немецко-фашистское руководство приняло решение по углубленному изучению советского характера и экономического потенциала за Уралом и в Средней Азии с помощью специальных опросов немецкими социологами советских военнопленных (преимущественно с высшим и средним специальным образованием и в том числе выходцев из Сибири, Дальнего Востока, Среднеазиатских республик. К февралю 1942 г. был подготовлен доклад для рейхсфюрера Генриха Гиммлера позволяющий лучше понять экономический потенциал СССР за Уралом и общественно-политические настроения в разных регионах Советского Союза и социальных группах.
Еще один пример использования социологических возможностей в интересах боевых действий можно вспомнить применительно к действиям наших союзников в 1944 г. в Нормандии и в Северной Африке.
Столкнувшись с упорным сопротивлением подразделений Вермахта, руководство армии США приняло решение подключить социологов для выяснения причин этого явления с помощью опросов германских военнопленных.
После разработки необходимого инструментария и программы была проведена серия интервью. Полученные результаты опровергли исходные гипотезы о решающей роли гитлеровской идеологии, а главным оказался корпоративный дух, авторитет и роль унтер-офицеров, сплоченность первичных воинских коллективов Вермахта, что стало открытием для американских социологов и научной сенсацией!
Исторический опыт военно-социологических исследований, дополняемый зарубежным опытом видится поучительным. Это тем более важно, когда с целью повышения эффективности действий армии США на первое место (среди семи главных направлений технологических нововведений) выдвинуты общественные науки (именуемые поведенческими и когнитивными) .
Реализации этой сложной задачи способствует и социология как системная наука, о чем нам уже доводилось писать (раскрывая с современных позиций социологию войны и новую роль социологии в условиях невоенных действий и гибридных атак). Через призму широких социологических возможностей просматривается и роль общественного мнения, его изучение и формирование в условиях так называемой «пост-правды» и цунами фейков.
Социологические данные, полученные профессионалами – это незаменимый источник информации о такой важнейшей стороне военно-политической обстановки как внутриполитическая обстановка в государстве-противнике и общественное мнение –это надежный индикатор. Социология- это теория общества и системная наука. Социологические исследования, базирующиеся на базе теории вероятности и научном фундаменте- это своеобразное зеркало, отражающее реальные процессы.
Несмотря на то, что социологические исследования все чаще становятся игрой и источником заработка (для отдельных полит-технологов, журналистов, представителей IT- индустрии) роль профессиональной социологии как источника стратегической информации и обоснованных решений не только не уменьшается, но возрастает в условиях СВО , что заслуживает внимания нового руководства Минобороны во главе с Андреем Белоусовым.
Автор: Сергей Першуткин, эксперт-аналитик
