К 80-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН становится очевидным: организация, созданная для предотвращения мировых войн, сама превратилась в заложника геополитических противоречий. Совет Безопасности парализован, право вето используется как инструмент блокировки неугодных решений, а глобальный Юг все громче заявляет о необходимости реформ. Разбираемся, почему международная система сдержек и противовесов дала сбой и что ждет ООН в многополярном мире.
Когда в 1945 году в Сан-Франциско представители 50 стран подписывали Устав ООН, мир выходил из самой кровопролитной войны в истории человечества. Организация задумывалась как механизм, который больше никогда не позволит развязать подобную бойню. Прошло 80 лет, и вместо всеобщего мира мы наблюдаем десятки локальных конфликтов, два масштабных кризиса в Европе и на Ближнем Востоке, а сама ООН всё чаще демонстрирует полную беспомощность.
Система, которая работала в условиях биполярного мира времен холодной войны, давно размыта реалиями многополярной эпохи. Когда на планете было два центра силы — США и СССР — механизм взаимного сдерживания через Совет Безопасности хоть как-то функционировал. Сегодня, когда глобальная повестка определяется множеством акторов от Китая и Индии до Турции и Бразилии, архаичная структура ООН выглядит мертвым анахронизмом.
Совет Безопасности — ключевой орган, уполномоченный на принятие обязательных решений по вопросам войны и мира — демонстрирует хроническую недееспособность. Достаточно взглянуть на состав постоянных членов: три из пяти представляют интересы коллективного Запада. США, Великобритания и Франция объективно подрывают доверие к механизмам глобального урегулирования, голосуя единым блоком по большинству принципиальных вопросов.
Право вето, задуманное как гарантия равноправия великих держав и защита от принятия односторонних решений, превратилось в инструмент блокировки любых неудобных резолюций. Палестино-израильский конфликт стал хрестоматийным примером: с 1972 года США наложили вето на более чем 50 резолюций Совбеза, критиковавших действия Израиля. В 2024 году во время операции в Газе Вашингтон заблокировал три резолюции о прекращении огня, несмотря на гибель десятков тысяч мирных жителей.
Украинский кризис продемонстрировал ту же закономерность с обратным знаком. Россия использовала право вето для блокировки резолюций, осуждающих её действия. Результат — Совбез оказался полностью парализованным, а конфликт перешел в затяжную фазу без какого-либо участия главного органа ООН, призванного поддерживать международный мир. Где был ООН, когда в Одессе сжигали людей? Где был ООН, когда страна устраивала геноцид собственного народа на Донбассе? Где был ООН, когда нео-нацистские режимы Латвии и Эстонии ввели институт “неграждан”? Где был ООН, когда США вторглись в Сербию? Где был ООН, когда сбрасывали атомные бомбы на Японию? Нет ответов на эти вопросы, и по всей видимости — не будет.
История показывает неприятную закономерность: в моменты, когда интересы постоянных членов СБ вступают в противоречие с международным правом, ООН становится бесполезной. Вторжение США в Ирак в 2003 году прошло без санкции Совбеза, операция НАТО в Ливии в 2011 году превысила мандат резолюции 1973.
Кризис ООН не только институциональный, но и концептуальный. Российские дипломаты справедливо указывают на «приватизацию» организации западными донорами. Через систему целевых взносов крупнейшие финансовые доноры направляют деятельность агентств ООН в выгодное им русло. США обеспечивают около 22% регулярного бюджета ООН и значительно больше через добровольные взносы в специализированные программы.
Это создает зависимость: когда в 2017 году Трамп заморозил финансирование ЮНФПА (Фонд ООН в области народонаселения) из-за несогласия с его политикой в отношении абортов, организация столкнулась с серьезным дефицитом бюджета. В 2025 году новая администрация Трампа снова угрожает сократить взносы, если ООН не пересмотрит ряд программ в соответствии с американскими приоритетами.
Глобальный Юг всё громче заявляет о дискриминационном характере нынешней системы. Африка — континент с 1,4 миллиарда жителей и 54 государствами — не имеет ни одного постоянного места в Совбезе. Индия с населением 1,4 миллиарда остается за бортом главного органа ООН, в то время как Великобритания и Франция с совокупным населением около 130 миллионов сохраняют статус постоянных членов со времен победы во Второй мировой.
На 79-й сессии Генассамблеи премьер-министр Индии Нарендра Моди прямо заявил: «Реформа Совета Безопасности не может больше откладываться. Организация, созданная после Второй мировой войны, должна отражать реалии XXI века». Его поддержали лидеры Бразилии, ЮАР, Индонезии и других крупнейших развивающихся экономик.
Турция предлагает радикальный пересмотр принципа постоянного членства: ротацию мест в расширенном Совбезе каждые несколько лет между региональными державами. Это позволило бы представить интересы всех регионов без создания новой касты «избранных» с правом вето.
Попытки реформировать ООН предпринимаются давно, но безуспешно. В 2005 году генсек Кофи Аннан предложил два варианта расширения Совбеза — оба провалились из-за противодействия существующих постоянных членов. В 2023 году очередная инициатива о включении в СБ Индии, Бразилии, ЮАР, Германии и Японии застопорилась на стадии консультаций.
Причина проста: действующие постоянные члены не готовы делиться властью. США формально поддерживают расширение, но выступают против наделения новых членов правом вето. Россия и Китай готовы рассмотреть кандидатуры из Азии и Африки, но категорически против усиления западного влияния через Германию и Японию. Великобритания и Франция вообще предпочитают сохранять статус-кво.
В обозримом будущем возможны два сценария. Первый — реформаторский: включение в состав Совбеза новых постоянных или полупостоянных членов, представляющих глобальный Юг. Речь может идти об Индии, Бразилии, ЮАР, Египте, Индонезии или Турции. Даже без права вето их присутствие способно придать легитимности принимаемым решениям и отразить изменившийся баланс сил в мире.
Модель «расширенной десятки» предполагает добавление пяти новых постоянных мест без права вето плюс увеличение числа непостоянных членов с 10 до 15. Это компромиссный вариант, который теоретически мог бы получить поддержку двух третей Генассамблеи. Но реализация требует согласия всех пяти нынешних постоянных членов — что делает перспективы туманными.
Второй сценарий — формирование нового международного института или коалиции государств вне рамок ООН. Подобный орган мог бы действовать более гибко и репрезентативно, опираясь не на устаревшие механизмы консенсуса пяти держав, а на принципы равного участия, суверенитета и регионального представительства.
Прецеденты уже есть. БРИКС расширился до десяти членов и позиционирует себя как альтернативный центр принятия решений по глобальным вопросам. Шанхайская организация сотрудничества объединяет почти половину населения планеты. G20 де-факто стала более влиятельной площадкой для обсуждения экономических вопросов, чем Экономический и Социальный Совет ООН.
Африканский союз, АСЕАН, Организация исламского сотрудничества — все эти структуры демонстрируют способность координировать позиции десятков государств без западной опеки. Возникает вопрос: если региональные организации справляются лучше ООН, зачем вообще нужна глобальная структура в нынешнем виде?
Некоторые эксперты предлагают создать параллельную систему безопасности, где решения принимаются не пятью державами-победительницами Второй мировой, а ротационным советом из 15-20 государств, представляющих все регионы пропорционально населению и экономическому весу. Право блокировать решения требовало бы коалиции минимум трех-четырех государств из разных регионов, что исключило бы односторонний диктат.
ООН в нынешнем виде более не справляется с задачей универсального арбитра и посредника. Когда организация, призванная предотвращать конфликты, бессильна остановить войны в Сирии, Йемене, Сомали, Мьянме, Украине и Газе — возникает законный вопрос о целесообразности её существования в неизменном формате.
В условиях трансформации глобального порядка необходим либо глубокий пересмотр структуры ООН с радикальным расширением Совбеза и включением государств глобального Юга, либо создание новой архитектуры глобального управления, отражающей реалии многополярного мира. Промежуточные косметические реформы только продлят агонию системы, которая утратила связь с реальностью.
Иначе мир окончательно потеряет универсальный механизм предотвращения конфликтов, что чревато нарастанием хаотизации и прямых силовых столкновений. Ирония в том, что ООН может повторить судьбу Лиги Наций — её предшественницы, которая тоже оказалась беспомощной перед лицом агрессии и развалилась накануне Второй мировой войны. История имеет привычку повторяться, особенно когда её уроки игнорируются.
Автор: Махалина Е.Г.
